2025-06-13: Руководство по рациональной работе Школы Левенчука и The Book of Why
После конференции Школы системного менеджмента (мой отчет) решил посмотреть обновленные версии курсов, и начал с Рациональной работы. Я этот курс смотрел еще в пререлизах курса Онтологики, а в 2023 году прошел и даже в качестве учебной работы написал статью Онтологии социальных отношений, в которой попробовал построить онтологию мета-уровня, внутри которой можно описывать и сопоставлять онтологии социальных моделей. С тех пор курс сильно изменился, и я хочу зафиксировать впечатления для себя и поделиться ими. Включая впечатления о книги The Book of Why, прочитанной под влиянием курса.
Содержание
О школе в целом и истории курса
Для начала скажу, что Школа системного менеджмента Анатолия Левенчука — замечательная организация, которая ставит целью развитие сильного мышления у тех, кто к ним приходит и достигает ее. При этом мышления деятельного, направленного на реализацию проектов изменения окружающего мира, а не просто на его познания. У них не курсы, а руководства, которые предлагается осваивать, работая над своим реальным проектом, следуя им при его выполнении. Подход апробирован, дает практические результаты. И это — не авторский уникальный подход, чем часто грешат подобные системы. Он основан на методах системной инженерии по созданию сложных организационно-технических систем, подобных атомным станциям. Анатолий несколько лет был председателем российского отделения INCOSE — международного сообщества системных инженеров, и по-прежнему принимает активное участие в его работе. А начиналась школа с попытки применить методы системной инженерии для создания организаций, в результате чего сначала было выделено общее мыслительное ядро и появился курс системного мышления, для которого системная инженерия и системный менеджмент были прикладными применениями. Курс был апробирован в МФТИ. Потом была осознана необходимость предварить этот курс обучением базового уровня — рационального мышления и коммуникации, а также собрать практики, которые позволят человеку организовать свое время, в том числе, выделить время для обучения. Подход развивался, приходили новые преподаватели, создающие свои курсы в рамках общей программы. Курсы эволюционировали и обновлялись, сейчас актуальна уже десятая версия курса системного мышления. Вернее, не курса, а стажировки: на конференции весной придумали, как привести название в соответствии с содержанием: учебники по курсам назвали руководствами, их освоение в ходе практической работы — стажировками, а саму школу переименовали в Мастерскую инженеров-менеджеров — МИМ (впрочем, на сайте Школы пока старое название).
Все руководства доступны online бесплатно после регистрации, недорогая подписка делает доступными также упражнения в курсах, открывая дорогу для самостоятельного освоения. Хотя опыт школы говорит, что эффективнее освоение в преподавателем в группах. Понятно, что работа в группе лучше организует и стимулирует выделять время, но главное — не в этом. Главное, что в группе ты видишь работу других людей над своими проектами, проекты у всех разные, и за счет этого больше шансов ухватить общий принцип, не зависящий от конкретного проекта, а не просто успешно сделать свой проект.
Материалы и подходы школы можно применять не только для своих проектов, а можно использовать для организации обучения в ВУЗах, и не только для менеджеров, но и для инженеров. В них обучение не прикладным аспектам, а базовым подходам инженерного мышления — задача, актуальная сейчас для многих ВУЗов.
У меня много разных читателей, и я обращаю внимание на этот аспект. При этом важны несколько вещей. Во-первых, руководства основаны на SOTA (state of the art) подходах и теориях, и снабжены множеством ссылок именно на современные материалы. И, как профи в своей области я это подтверждаю. Во-вторых, руководства много раз перерабатывались для повышения понятности и доступности освоения, но без снижения сложности материала — за счет подробного объяснения терминов, подбора терминов, не вызывающих ложных коннотаций, фокуса на смыслы, а не на слова, иллюстрации примерами и так далее. У Школы есть опыт, когда ее выпускники используют материалы школы, работая как преподаватели в ВУЗах или в других учебных программах. Кейсами регулярно делятся на конференции Школы, обсуждая не только успехи, но и проблемы (у меня в последнем отчете об этом есть). Опыт показывает, что наибольшие результаты получаются на последних курсах для тех студентов, которые уже работают в реальных проектах и могут использовать такой проект при прохождении курса. Работа над учебным проектам такого эффекта не дает, поэтому некоторые преподаватели делят группу: у кого есть проект — работают над ним и достигают профессиональных результатов, а остальные — просто продвигаются вперед в теории. Эта особенность, конечно, усложняет применение.
Приближенные модели и Дуга Эйнштейна
Ну а теперь я вернусь к Руководству по рациональной работе. Начинается оно с актуальной задачи: как студенту выделить достаточно времени на обучение. Освоение курса предполагает режим полноценного хобби: десять часов в неделю, по паре часов в день. Те, у кого есть хобби с серьезными целями, знают, что для продвижения надо не меньше. И в руководстве даются практики для этого. Но не просто практики в стиле «делай 1-2-3», а с объяснением механизмов, которые лежат в основе. Понятно, что часто это ссылки вперед по руководству, но некоторое, пусть упрощенное, объяснение будет сразу.
И это — часть общего подхода к освоению мира и построения моделей в целом: вы всегда строите первую неточную версию модели, обычно интуитивно, а не методами строгого анализа, и без строгой проверки. И лишь после построения проводите верификацию, проверку типов и других аспектов согласованности модели. Но при этом проверка не должна быть излишне сложной и долгой, важно лишь убедиться, что в модели нет грубых ляпов. А затем — ударить модель об реальность, провести эксперименты по ее использованию. И по результатам — дорабатывать. Это в большинстве случаев быстрее и в целом эффективнее долгой проработки и уточнения модели.
Отмечу, что такой подход к построению моделей перекликается с Дугой Эйнштейна — схемой построения научного знания не аналитически, а через экспериментально проверяемые гипотезы, которые у ученого появляются «ниоткуда», как готовые догадки об устройстве мира и проверяются экспериментом. А я сам много лет применяю этот подход при разработке софта: у меня очень быстро появляется модель работы организации вместе с моделью будущей системы внутри нее, которая постепенно уточняется и достаивается. Правда артикулировано рассказать об этом, как о фишке моего метода я решил только сейчас, неделю назад сделал об этом доклад Сначала проект, потом анализ: прошлое возникает из будущего (ЛАФ-2025). А раньше я рассматривал это просто как часть общего подхода Domain Driven Design, тезис о том, что единая модель сначала описывает предметную область, а затем превращается в модель системы есть уже в моих первых докладах по DDD в 2011.
Темпоральный части объектов
Для себя я вынес из Руководства очень интересную конструкцию выделения темпоральных частей объектов. Каждый объект существует не только в пространстве, но и во времени. При этом он изменяется, вступает в связи с другими объектамИ, например, становится сотрудником фирмы или мужем, эти связи носят временный характер. В руководстве предлагается вместо временных промежутков, указываемых для связей, выделять из объекта темпоральную часть, связанную с некоторым периодом существования, а дальше говорить, что именно она связывается с другим объектом. При этом связь получается вечной, не содержащей времени. То есть вместо того, чтобы говорить, что Вася был разработчиком в компании Техно с 2012 по 2015 год, говорить, что часть Васи [2012-2015] является частью компании Техно. Настоящее время «является» здесь не ошибка, она подчеркивает, что связь существует вечно, вне времени.
В чем тут различие с обычным взглядом, когда период приписывается связи между объектами? Мы явно должны задать вопрос: из какого объекта мы выделяем темпоральную часть. То есть какой объект существенно изменился от того, что эта связь образовалась, или изменились оба. Когда Вася поступил на работу в компанию, то, вероятно, изменился Вася, а не Компания и темпоральная часть выделяется у него. А когда Вася и Лена вступили в брак (или в отношения), то, вероятно, изменились они оба. Но вступление в брак можно описать и по-другому: образовался новый объект — семья Васи и Лены, в который вошли Вася и Лена, у этой семьи есть дата начала и когда-то будет определена дата завершения (развод или смерть одного из супругов), и темпоральные части Васи и Лены можно не выделять. С другой стороны, вступление в брак, вероятно, меняет человека сильнее, чем поступление на работу. В общем, конструкция с темпоральным частями — интересная, но я пока не очень понял, чем именно такой способ мышления эффективнее, сильнее, чем представление о временном характере связи.
Функциональные физические объекты
Еще одна интересная конструкция — представление о функциональных физических объектах, необходимых для осуществления какой-то деятельности, роль которых в разные интервалы времени могут играть разные материальные физические объекты. Например, ИТ-шнику для работы нужен компьютер, который еще полезно поставить на рабочий стол (хотя можно держать на руках), а для жизни — нужно спальное место, чтобы спать, кухонный (или обеденный) стол как место размещения тарелок во время еды и так далее. Эти роли играют совершенно разные физические предметы (объекты), которые, однако, должны иметь подходящие характеристики и быть должным образом оборудованы. Эти функциональные физические объекты состоят из темпоральных частей, разделяемых по тому, какие материальные И вводится новый тип связи связи часть-целое: материальный физический объект становится темпоральной частью функционального физического объекта. Таким образом, мы можем рассматривать организации, команды и другие деятельностные конструкции как состоящие из функциональных объектов, например, считать, что команда проекта включает руководителя проекта, четырех разработчиков и двух аналитиков, они же тестировщики, силами которых и обеспечивается выполнение работы этой команды с использованием определенных методов, и эту конструкцию рассматривать независимо от конкретных людей, которые работают в команде: просто человек как материальный физический объект замещают функциональный физический объект разработчика в команде. При этом речь идет о конкретной команде, то есть тоже физическом объекте, а не о принципиальной конструкции команды. Абстракция типовой команды, экземпляром которого является конкретная команда — это уже другое.
Как и темпоральные часть, получается интересная конструкция, и здесь тоже интересны основания: что именно она дает и облегчает, по сравнению с иным способом мышления, в котором мы не выделяем функциональные физические объекты, а, например, рассматриваем функциональное деление, части в котором не являются объектами. Тут интересно провести сопоставление с функциональным и модульным делением для физических объектов. Итак, у нас есть физический объект — ножницы, состоят из трех модулей: двух половинок и винтика между ними. А функционально они состоят из других частей: рукоятки, режущей кромки и соединяющего их элемента. Функциональные характеристики (что ножницы смогут резать, насколько их удобно держать и так далее определяются именно функциональными частями). Так вот, тут сложные отношения: каждая половинка ножницы разделена пополам, и режущая часть входит в один функциональный объект, а часть с рукояткой — в другой. Вообще говоря, если мы берем человека, то он тоже разделен на две функциональных части: одна часть — это человек на работе, и именно она становится членом команды в определенной функциональной роли или нескольких, а другая часть — это член семьи, тоже в определенной функциональной роли или нескольких. При чем мягкое разделение этих функциональных частей можно проследить на уровне нейрофизиологии: способы принятия решений и поведение в семье и на работе определяется разными стереотипами, носителями которых являются разные ансамбли нейронов. Забавно получается.
The Book of Why
Раздел про причинность в нынешнем виде в руководстве меня разочаровал. Со ссылкой на книгу The Book of Why (Думай «почему»? Джуда Перл и Дана Маккензи) там рассказывают о диаграммах (графах) причинности, как о современном методе, которые позволяют обосновывать причинность явлений на основе статистики. Но рассказано это на плюшевом примере: является ли большое количество времени перед телевизором причиной ожирения, к которому у меня возникало много вопросов. Во-первых, сам пример мне очень напомнил по структуре разные заказные исследования по обоснованию разных сомнительных утверждений. Во-вторых, не предъявлены гипотезы моделей о механизмах причинной связи, заложенных в диаграмму, из чего складывается впечатление, что мы можем взять совершенно произвольные факторы и их связывать. А это порождает массовое применение для обоснований «от ответа». Во-третьих, вообще не рассмотрена альтернативная группа: куча элегантных людей любят тупить в телевизор, и почему-то не жиреют.
В результате о методе (и книге) первое впечатление было весьма негативным, но я решил, что его надо проверить на материале, а не вторичных источниках — и прочитал книгу. Рад, что впечатление оказалось ложным, и подробно делюсь им дальше. Однако, отмечу, что в курсе я бы рассчитывал увидеть более подробное и рассмотрение с объяснением заложенных в метод механик. Хотя в примеры в книге тоже этим страдают, там во многих примерах рассмотрение поверхностно. Но все равно, думаю, по мере развития руководства все это появится. Но, с другой стороны, если бы изложение в руководстве было хорошим, то я бы не прочел The Book of Why, а довольствовался бы им. Так что, может, я выиграл.
Итак, о чем книга The Book of Why? В ней поднята важная тема: насколько мы можем говорить о причинах в тех случаях, когда часть механизма, которым реализуется явление, является скрытой, и у нас нет модели. Для многих физических явлений модель есть: когда мы греем воду в чайнике огнем, то интуитивно понятно, что огонь является причиной закипания воды, но вот как именно это происходит долгое время было неясно. Была модель флогинстона, освобождающегося при горении и теплорода, переносящего тепло. Теперь есть модель выделения энергии при химических реакциях и связи температуры со скоростью движения молекул, и фазовых переходов при преодолении этой скоростью пороговых значений и увеличением расстояния между молекулами. Но вот сам опыт закипания при нагревании можно проводить многократно, используя разные условия, разделяя способ нагревания (огонь) и процесс повышения температуры воды (используя разные методы нагревания) и так далее. И это дает уверенность в причинах. Также как ситуация, когда сунул руку в огонь — и получил ожог.
Но есть сложные случаи. Человеку дают лекарство — и он выздоравливает. Казалось бы, тоже очевидный случай, но исследования показали эффект плацебо: человеку можно дать нейтральное вещество, и он тоже выздоровеет. Кроме того, выздоровление конкретного человека обычно не гарантировано, можно говорить лишь о вероятности выздоровления. Или интерференция многих причин: человек курит — и у него увеличивается вероятность рака легких. Тоже увеличивается вероятность, не все курильщики болеют раком легких и не только курильщики им болеют. Но кривая заболеваемости раком легких с хорошей точностью повторяет кривую распространения курения в Штатах с отставанием на 20 лет, что на водит на мысли о причинной связи явлений. На языке науки можно переформулировать вопрос: в каких случаях при корреляции между двумя наблюдаемыми величинами можно говорить о причинной связи между ними, как это отделить от ситуации, например, когда оба наблюдаемых явления являются следствиями общей причины.
Проблема важная и актуальная, и за ней — целый спектр практических вопросов. Действенность лекарств и их побочные эффекты. Привычки, которые считают вредными и риски болезней и другого конкретного вреда для человека и окружающих, как с курением. Вред ГМО-продуктов. Эффекты техногенного влияния, например, глобального потепления из-за выбросов фреонов или углекислого газа. Позитивные или негативные эффекты конкретных законов или социальных проектов, осуществляемых конкретными политическими партиями. Действенность мистических ритуалов на здоровье верующего. Или на неживую природу: можно ли вызвать дождь или приманить такси в пустынном районе. И так далее.
Статистики отказывались обсуждать эти вопросы и отвечать на них, сформулировав, еще в конце 19 века, тезис о том, что «корреляция не есть причинность». Признание курения причиной рака было сделано на основе экспертных оценки результатов исследований, в ходе длительного (10+ лет) разбирательства, потому что табачные компании дружно были против. И выдвигали альтернативную гипотезу: рак обусловлен генетически, человек все равно бы заболел, а корреляция объясняется тем, что людям с этим геном еще и нравится курить, и продажа табака расширяет их возможности качественной жизни. И требовали эту гипотезу научно опровергнуть, что ы 1970-е было невозможно. Кстати, отмечу, что в 1990-е поймали ген, который отвечает за чувствительность никотиновых рецепторов в легких и потому влияет и на привычку к курению и с ее последствиями. Метод диаграмм причинности позволяет отделить влияние гена на рак легких от влияния курения: ген есть примерно у 1/9 населения Штатов, не все люди с этим геном курят, он повышает риск заболевания раком вдвое, а курение как таковое — в 10 раз. Дальше думайте сами, решайте сами — про себя, но не за других.
Эта и другие практические запросы дали импульс для создания метода диаграмм причинности, с помощью которых возможности научного способа рассуждений расширяются. На языке диаграмм исследователь описывает некоторую модель факторов X и Y, для которых он хочет обосновать причинную связь, а также других существенных факторов и их взаимных связей. А затем проводит наблюдения и расчеты, которые могут подтвердить гипотезу о причинной связи или опровергнуть ее. Важно, что не все связи требуют при этом прямого наблюдения, например, можно показать, что генетические факторы Z, даже если они есть, не оказывают непосредственного влияния на причинную связь X и Y. Кроме того, предъявленная модель дает возможность обсуждения схем, включения дополнительных факторов и так далее, а также делая явными допущения, которые были приняты. Это важнО, так как в чистой статистике, понимаемой как статистическая обработка данных, есть много парадоксов, и применяя различные методы анализа без предъявления допущений, можно получить требуемый результат.
Например, есть реальный пример кейс, когда статистика по отказам при приеме в один университет давало основания заподозрить, что женщинам отказывали больше, чем мужчинам. Детальное разбирательство показало, что каждый факультет, который являлся точкой принятия решений, наоборот, предпочитал женщин, в соответствии с общей политикой, чтобы снизить диспропорции. Просто женщины предпочитали поступать на гуманитарные факультеты, на которые конкурс был сильно больше, чем на технические, и, соответственно, больше отказов в целом. А на технические, куда конкурс меньше, они заявлений не подавали. Но тут важно разбираться с реальным процессом, а не только с данными. Потому что когда результаты исследования опубликовали как научную работу, оппоненты привели гипотетический пример двухфакторной дискриминации: принимать мужчин своего штата и женщин другого штата и получить в этом примере такие же данные. Типа, попытка обеспечить своим мужчинам приезжих невест. Понятно, что вместо штата может быть и религия. Пафос оппонентов был в том, что «статистика не может ничего доказать» и не надо на нее смотреть. А примеры показывают, что смотреть на статистику надо — и разбираться.
Помимо рассказа о методе и кейсах, в книге дана большая картина, как этот метод пробивает себе дорогу сквозь авторитеты конкретных гуру, защищающих невозможность рассуждений о причинах на основании статистики вообще. И видно, что в этом процессе главную роль играют не научные, а социальные аспекты, связанные с авторитетом, признаниеМ, ролями в научном сообществе. Впрочем, нечто подобное я уже видел, когда читал Лизу Барретт «Как рождаются эмоции» (это есть в моем отзыве), а история генетики и кибернетики в СССР дает и более жесткие кейсы социальных аспектов развития науки.
Диаграммы позволяют наглядно увидеть модель исследования: какие факторы учтены и каким образом. Без диаграмм это описывают мутными формулировками, дополнительно завуалировав сомнительные места. Таким образом, вопрос о причинной связи становится предметом операбельного методического рассмотрения. И это расширяет спектр применения научных методов исследования, позволяя подтверждать или опровергать гипотезы о причинах не только в условиях контролируемого рандомизированного исследования, но и в случае, когда есть только данные из наблюдений, как с курением, а также помогая строить дополнительные исследования и эксперименты для проверки гипотез. В том числе позволяют решать задачи переноса и объединения статистических данных, сделанных на разных группах и с помощью разных методик исследований, и распространять их на другие группы — визуальное представление позволяет хорошо сопоставлять модели. А также решить задачи применения статистических данных к кейсам, связанных с конкретными субъектами, с учетом индивидуальных факторов. При этом диаграммы — не просто визуальный образ, за ними лежит математический аппарат.
Сформулирую в виде тезисов то расширенное представление о причинности, которое у меня сформировалось в результате книги.
- Достоверная причинная связь есть в том случае, когда предъявлена модель механизма, с помощью которой одни события приводят к другим событиям, и действие этого механизма подтверждено в рамках естественных наук (физические и химические процессы и подобные взаимодействия, в области психологии - сложнее, физиологии и нейрофизиологии недостаточно для описания процессов следующего уровня.).
- В случае, если часть механизма скрыта мы можем лишь строить гипотезы о причинной связи. Для подтверждения и опровержения этих гипотез можно проводить наблюдения и экспериментальные проверки со статистической обработкой результатов. При этом задача практически актуальная для проверки лекарств и методов лечения, анализа техногенного влияния на природу, социологии, экономики и многих других практических вопросов.
- До диаграмм причинности научный консенсус говорил о том, что достоверно причинность подтверждает лишь рандомизированное контролируемое исследование, которое решает узкий класс задач проверки проявления причинной связи между двумя событиями в конкретных условиях, а остальное - лишь корреляции. И полагалось, что любые рассуждения, подтвержденные корреляциями, могут рассматриваться лишь как экспертные мнения, обсуждаемые так же, как прочие экспертные мнения.
- Диаграммы (графы) причинности дали механизм предъявления гипотез о различных моделях причинной связи событий, учитывающей цепочки событий и взаимное влияние различных факторов. И далее - позволяют обсуждать и проверять эти модели, исключать или включать влияние различных факторов и так далее. При этом за диаграммами лежит математический аппарат работы с вероятностями, который, в том числе, позволяет решать вопросы о результатах инвенций, (воздействий: дали лекарство) на основе лишь наблюдаемых статистических показателей, подтверждая или опровергая гипотезы, или разрабатывая конкретные эксперименты. А также позволяют анализировать сами предъявленные модели с использованием научных знаний, статистический анализ, в том числе при проведении рандомизированное контролируемое исследование вообще не имел дело с моделями явлений, модели жили в параллельном мире. Диаграммы позволяют их связать.
Мантры элегантной и операционной работы
Важной составляющей руководства по рациональному мышлению являются два чек-листа. Чек-лист элегантной работы приведена в начале курса и помогает освободить время от всего ненужного. В том числе — позволяет найти время для обучения в рабочем графике, эта задача стоит перед каждым в начале курса. А чек-лист операционной работы фокусирует внимание на месте производимого продукта в рынке (первый пункт, хотя сказано это другими словами), и на эффективности потока производства. Эти чек-листы надо проверять регулярно, потому что повседневные решения, принимаемые на быстром мышлении, часто оказываются не рациональными. Вы перегружаете рабочий график не приоритетными задачами добавляя их по принципу «кто кричит больше». Или фокусируетесь на процессе производства независимо от востребованности продукта, а также стремитесь обеспечить полную загрузку на всей линии, а не только в точках ограничений, лишь увеличивая незавершенную работу. Кстати, для тех, кто не знаком с теорией ограничений Голдратта принцип неполной загрузки большинства персонала с полной загрузкой лишь в точках ограничений тоже будет новым. Замечу, что в руководстве опираются не только на Голдратта, исследования которого были давно. Как основной источник используют книгу The Book of Tame Flow, в которой изложен современный взгляд, и в ней достаточно много дополнительных концепций. Но мне эти концепции известны — я слежу за развитием Kanban-метода в ИТ, которой как раз фокусируется на методах анализа и улучшения потока работ.
Левенчук придумал называть такие важные концентрированные чек-листы, которые полезно регулярно повторять, мантрами. Помимо мантры элегантной работы и операционной есть еще мантра системного подхода и стратегическая, на выбор правильного метода работы, это в курсе системного мышления. Все мантры разбираются также в руководстве по системному мышлению и последующих, их я тоже планирую перечитывать. Мантры концентрированные, каждый пункт включает много смыслов, которые понимаются по мере углубления. А идея в том, чтобы вынести их проверку на уровень быстрого мышления, чтобы оно срабатывало не только на результате проверки текущей работы, но и когда ты пытаешься в него оперативно вставить новый пункт, пренебрегая проверкой его готовности и уместности.
На этом я, пожалуй, закончу свои размышления о руководстве по рациональной работе. Содержание тут изложено далеко не полностью, а обратил внимание неважные и интересные для меня части, у вас, если вы решите его пройти, будут другие. И должен отметить, что оглавление плохо показывает содержание, как в хорошей книге: вы не угадаете содержание главы по ее заголовку, потому что еще не знаете, что там написано.
[ Хронологический вид ]Комментарии
Читая руководство системного менеджмента, понял, чем мне сильно не нравится понятие функционального физического объекта из руководства рациональной работы. Если материальный физический объект становится частью функционального физического объекта, выполняя соответствующую функцию, то нарушается принцип определения объекта через указание конкретного места в пространстве-времени, потому что в этом конкретном месте одновременно находится два физических объекта: функциональный и материальный, и не понятно, о каком мы говорим. На любимом примере из руководств: если Вася Пупкин играет роль Гамлета в спектакле театра Озарение, и мы в него ткнули пальцем в момент исполнения роли, то неясно, в какой объект мы ткнули: в человека-Васю-Пупкина или роль-Гамлета-в-спектакле-театра-Озарение (спектакль в конкретном театре - это вполне материальный физический объект, существует прерывисто - пока есть в репертуаре, его частями являются роли как функциональные физические объекты).
Потом пришла в голову аналогия: функциональный физический объект это такая дырка, место в пространстве-времени, определенной формы, так что занять ее могут определенные материальные физические объекты, если соответствуют. В общем, да, дырки - они же тоже физические объекты, тут не поспоришь. Только указывать (тыкать пальцем) на них надо хитро, отличая "пустоту дырки" от объектов, которые в этой пустоте оказались. Это важное дополнение, поэтому фиксирую.
Войдите, чтобы комментировать.