В пятницу 23.06.2017 на территории Сбербанка прошла очередная встреча группы по применению гибких методологий в государственных проектах. О продвижении группы за прошедшую итерацию и новых целях уже кратко написал Иван Дубровин, а я хочу рассказать о тех интересных выступлениях, которые прозвучали на встрече. Это был новый опыт в организации встречи — дополнить демо и планирование итерации кейсами реального опыта. Оказалось очень удачно и интересно, так что будет продолжаться.
Естественно, на территории Сбербанка был рассказ про Agile от Барта Шлатмана. Но начну я не с него, а гораздо более интересного рассказа Павла Рабиновича, проректора по развитию в Московском государственном областном университете и главного научного сотрудника Федерального института развития образования, об опыте применения Agile и проектного подхода в школьном образовании.
Начали они с проектов. Проектной работе школа пытается учить уже давно, но в методических рекомендациях идея выхолощена, потому что ребенок там является исполнителем проекта. который ведет учитель. То есть он учится исполнять, а не самостоятельно ставить цели и организовывать. А это — вовсе не то, что нужно. исполнять ребенка и так учат много. Поэтому здесь подход максималистки вывернут в другую сторону, когда дети сами ставят цели, организуют и делают. А учитель может дать совет по запросу, и является цензором по безопасности. Методология — на выбор, Agile или PMI, но обязательное условие — читать первоисточники, а не методички для педагогов. И на данном этапе такой подход полностью оправдан, потому что у нынешних учителей нет навыка удерживаться от объяснения «как правильно», уберегать детей от ошибок. Все это развивается уже довольно давно, в разной мере участвуют 146 школ по России, и все это объединено глобальной целевой платформой «Космическая Одиссея» — проекты должны работать на освоение человеком космоса в самых разных проявлениях. А темы и цели для конкретных проектов выбирают дети. Но требуется совместимость проектов: если одни проектируют космический корабль, а другие — жилой модуль, то модуль должен быть пригоден для транспортировки — надо связываться с командой в другом городи и координироваться. И это не просто проекты и макеты, это реальные теплицы на разных источниках энергии, которые строят сами дети, это приложения дистанционного управления телескопами и другими устройствами, которые дети написали, чтобы управлять из дома с планшетов, и многое другое. Ставят задачи перед проектами ученые. Примеры можно посмотреть на сайте http://cosmodis.ru, несколько лет проводится очный конкурс проектов, и все чаще на этом конкурсе результат представлен не на плакатах, а реальными разработанными приложениями и действующими конструкциями. И, что интересно, все это — на чистом волонтерстве, включая руководство проектами. Спонсорские деньги — только на подарки детям и, наверное, на какие-то материалы и оборудование.
Но это все — вне уроков, в результате уроки воспринимаются как повинность. И в этом году был первый опыт по трансформации самих уроков. Для школы есть голландский eduScrum, но в российских условиях он не работает. А работает гибридный метод, в котором много практик Agile, о котором и рассказывал Павел. Что в нем особенно интересно — он вписан в рамки существующей нормативной системы. Сохраняется программа, сохраняется изучение тем и таймслоты уроков для класса. И контроль обучения проходит по-старому — через контрольные работы, которые учащиеся пишут индивидуально. Кстати, отсутствие розовых соплей о том, что самостоятельных учащихся не надо контролировать, а то это, дескать, нанесет непоправимую травму — мне очень импонирует, это правильно. А еще это дает возможность сравнивать результаты перехода на методику с тем, что было раньше, сравнивать классы, занимающиеся по разной методике. И сильно облегчает сам эксперимент.
Интересно и характерно, что эксперимент не был запланирован. Просто на одном из курсов Павла Рабиновича для учителей был учитель-энтузиаст (или учительница, в докладе не было имени), который решил попробовать. Вернее, их было трое из разных школ, но двое стали действовать полностью самостоятельно и не смогли удержать внешний периметр давления системы, а в этом случае Павел помог построить этот периметр и для учителя, и, позднее. для директора. Все это происходит в подмосковной Балашихе, в обычной средней школе и обычном 7 классе. Учитель математики, и он вел этот класс уже два года, поэтому эксперимент чистый -сработал именно методика. После первых успехов завуч решила разобраться, что и как действует, и результате литература тоже пошла по-новому. Потому заразились другие учителя, и сейчас, через полгода после начала эксперимента, есть уже 13 учителей разных предметов, которые ведут занятия по новому с 5 по 7 класс. За лето — планы осмыслить, и превратить в материалы, которые можно использовать для масштабирования. Но не в методические рекомендации, чтобы здесь тоже отстраиваться от классики.
Итак, как оно, собственно, устроено? Итерация — это изучение отдельной темы. Завершается контрольной, которая проходит «по старому», изменения внутри. Еще по-старому проходят лабораторки по химии, тоже в конце итерации — по соображениям техники безопасности. Учитель готовит backlog, в котором тема разбита на отдельные разделы, например, изучение алгебратических преобразований — на изучение отдельных формул, и с каждой связаны задачи, которые надо решить. Аналогия с user story и task в обычном backlog разработки. Это вывешено на доске, группы берут себе и работают. Там есть не тривиальный момент — состав групп менется каждый урок по жребию — чтобы было общение, чтобы не было обид и стремления работать с сильными и не работать со слабыми. Именно поэтому я говорю о группе, командой при этом станет весь класс. Доска — общая, а передвижение задачи на ней — по отстающему. Как в этих условиях происходит координация, я не очень представляю. Есть возможность вызвать учителя карточкой «вопрос», но достаточно быстро выясняется, что спросить у соседа — быстрее и эффективнее, чем у учителя. Но учитель остается в классе, смотрит как работают группы, может помочь, если группа уперлась в стену и рискует затормозить весь класс. Одна из групп — дежурная вывешивает свои решения на доске, и учитель ставит за них оценки, поскольку по нормативам оценки должны быть поставлены. Оценки — всей группе, а дальше дети могут согласиться, что всем одинаково, а могут сами решить, как это надо распределить внутри. И они это реально делают.
Что важно — эксперимент успешен не только с точки зрения изменения отношения к обучению. Контрольные позволяют сравнить нынешние результаты с результатами того же класса до изменений. И оценки показывают существенный прогресс. Понятно, что пока это — эксперимент, но, как я писал, есть планы подумать летом о тиражировании. Но самое интересное, на мой взгляд, будет года через три-четыре, когда дети, привыкшие работать именно таким образом, будут проходить ЕГЭ и достаточно плотно столкнуться с этой системой. При этом я думаю, что за это время система распространиться достаточно широко, а дети, которые по ней обучаются — будут лучше подготовлены. Во-первых, у них будет вопрос об осмысленности ЕГЭ как такового, и осмысленности нынешней программы обучения. А, во-вторых, организаторы ЕГЭ блюдут статистическую достоверность экзамена в целом, и если возникает школа, где дети подготовлены сильно лучше — будет повышенное внимание для исключения коррупционной составляющей. Впрочем, самое интересное будет потом, когда дети. привыкшие к такому обучению. придут в традиционный ВУЗ. Впрочем, за этот срок в ВУЗах могут тоже появиться новые формы обучения и дети просто выберут соответствующие ВУЗы.
Барт рассказывал не про опыт Agile в Сбербанке, а про мир Agile в целом. И для меня в этом докладе был ряд тезисов. которые дополнили мою картину мира, наложив новые акценты, а главное — более остро обозначили ряд вопросов и пробелов. которые в докладе отсутствовали. Тут надо оговориться, что я смотрю на этот доклад через призму уровней Спиральной динамики (Краткое описание уровней Спиральной динамики), и далее буду фиксировать тезисы в ее терминах, это будет моя интерпретация. И я понимаю, что всякая призма может искажать картину, а не только ее прояснять.
На этом я закончу рассказ. Получилось не столько о том, что Барт говорил, сколько о моих собственных мыслях, которые возникли по этому поводу.
Это был короткий доклад в ответ на определенный запрос от людей, которые организуют работу по государственным проектам: как правильно соорганизовать работу проектной команды, что наиболее важно? Потому что во многих проектах работа идет по-старому, через переписку, и единой команды проекта не собирается. Асхат концентрированно (15 минут) рассказывал. Материал мне известен, но концентрированный рассказ- всегда полезен, поэтому я еще и запишу здесь.